#31, 11 августа 1999 года. Содержание предыдущего номера...

NOT PARSED YET

Получить польское гражданство можно, не отказываясь от российского Елена ПОЛОВЦЕВА (N31 от 11.08.1999) На днях Россия и Польша подписали исторический документ - протокол о прекращении действия "Конвенции о предотвращении случаев двойного гражданства". В соответствии с этой Конвенцией, вступившей в силу еще в 1965 году, наши соотечественники могли получить польское гражданство, только отказавшись от советского (позже - российского), и наоборот. Теперь же россияне, равно как и поляки, могут получить второй паспорт, не согласовывая свое решение в родной стране. Нуль-транспортировка Андрей ГАРИН (N31 от 11.08.1999) Россия в телевизоре Я собираюсь уехать в другую страну. Насовсем. Уже считаю месяцы и дни до отъезда. И надеюсь первое рождество нового тысячелетия встретить в другой стране. Я хочу, чтобы мои внуки видели Россию только в телевизоре. США "продались" за $329 Елена АНОСОВА (N31 от 11.08.1999) До марта 2000 года у американской авиакомпании Trans World Airlines (TWA) действует суперльготный тариф на рейсы внутри Америки: в рамках программы VISIT USA совершить три перелета между любыми американскими городами можно за $329. 1 --------------------- Получить польское гражданство можно, не отказываясь от российского Елена ПОЛОВЦЕВА (N31 от 11.08.1999) На днях Россия и Польша подписали исторический документ - протокол о прекращении действия "Конвенции о предотвращении случаев двойного гражданства". В соответствии с этой Конвенцией, вступившей в силу еще в 1965 году, наши соотечественники могли получить польское гражданство, только отказавшись от советского (позже - российского), и наоборот. Теперь же россияне, равно как и поляки, могут получить второй паспорт, не согласовывая свое решение в родной стране. Инициатором нововведения в апреле 98-го выступила польская сторона. И если бы в России не так часто менялись правительства, документ мог бы быть подписан не 28 июля, а еще в феврале этого года. Но более 200.000 поляков, постоянно проживающих в нашей стране, и более 1.000 россиян, проживающих в Польше, наверняка подумали: лучше поздно, чем никогда. Ни для Польши, ни для России факт наличия у людей паспортов двух государств не является чем-то необычным. Наши соотечественники, вступившие в гражданство США, Канады или Израиля, все равно остаются гражданами России, продолжая получать российские пенсии, голосовать на российских выборах и т. д. А в Польше канадский бизнесмен польского происхождения Станислав Тыминьский даже умудрился принять участие в президентских выборах 1990 года. Однако есть ряд юридических тонкостей, которые непременно надо иметь ввиду. Прежде всего стоит отметить, что наша страна на сегодняшний день еще не подписала ни одного договора о признании двойного гражданства ни с одним западным государством. Поэтому фактическое наличие у россиян канадского или американского гражданства для России ровным счетом ничего не значит - по крайней мере, на законодательном уровне. И с польским гражданством будет то же самое: подписанный протокол разрешает нашим соотечественникам его иметь, сохранив при этом российское гражданство. Но не более того. Конечно, существует процедура официального выхода из российского гражданства. Но за последние несколько лет одолеть ее оказалось не под силу практически никому. Так и живут некоторые из наших сограждан: в кармане - два паспорта, вокруг - полнейшая законодательная неразбериха. Но если с юридических высот спуститься на землю, то наличие второго паспорта, в данном случае - польского, вещь для россиян очень удобная и выгодная. Например, в скором времени Польша наверняка присоединиться к "большой Европе", что, как неоднократно писал "i", можно рассматривать как вступление в шенгенское пространство. Следовательно, российские обладатели польского гражданства смогут без оформления виз разъезжать по территории Европы. Не говоря уже о том, что на них будут распространяться все договоренности о безвизовом въезде, имеющиеся у Польши на сегодняшний день. Другое дело, что кроме этнических поляков, живущих в России, подписанный российско-польский протокол представляет интерес для очень немногих. В первую очередь, для близких родственников польских граждан - мужей, жен, детей, родителей. И еще, конечно, для российских бизнесменов, готовых вложить немалые деньги в экономику Польши. /Эмиграция/ ----------------------- Нуль-транспортировка Андрей ГАРИН (N31 от 11.08.1999) Россия в телевизоре Я собираюсь уехать в другую страну. Насовсем. Уже считаю месяцы и дни до отъезда. И надеюсь первое рождество нового тысячелетия встретить в другой стране. Я хочу, чтобы мои внуки видели Россию только в телевизоре. Совсем недавно в маленьком городе на Урале у меня был свой бизнес. Я начинал с самого нуля. Я был среди первых, кто рискнул начать свое дело в этой стране. Я думал: если не я, то кто же его начнет? Десять лет я работал. Вместе со страной, которая считает себя моим отечеством. Я пережил все приключения, которые приготовила ей судьба - от горбачевской оттепели до ельцинского застоя, включая все промежуточные остановки в пути. Я выхожу. Я больше не хочу работать на эту страну. Воруй, но не попадайся Экономические законы работали в России всего лишь пару лет, на рубеже девяностых. Только в 1989 году можно было взять кредит в двести тысяч рублей (тогда это были бешеные деньги!) под 20 процентов годовых. И начать с нуля, воткнув в чистом поле колышек и построив на эти деньги настоящий, полностью оборудованный маленький заводик. Я так и сделал - построил завод за восемь месяцев. Кредит вместе с процентами вернул через полгода. И начал получать чистую прибыль. Я платил все налоги: налог на прибыль, подоходный налог с зарплаты полусотни человек, которые стояли у станков, взносы в пенсионный, социальный и все прочие фонды. За первые три года мы заработали кучу денег, но решили почти ничего не тратить на себя. Мы думали, что теперь можно и нужно вкладывать деньги в производство, строить недвижимость, обучать персонал, осваивать новые технологии, завязывать контакты с заграницей, торговать, богатеть. То есть заниматься тем, чем занимаются нормальные люди во всем мире уже давно, и чем давно уже никто не занимался в России. Было время, я гордился тем, что плачу больше всех налогов среди всех предпринимателей нашего города. И тем, что у моих сотрудников самая высокая зарплата в городе. И тем, что к нам на работу стоит очередь. И тем, что телевизионщики снимают про меня кино, поскольку я единственный из предпринимателей нашего города занимаюсь крупным производством, а не торгую водкой и сникерсами. Сейчас я понимаю, что это было наивно и глупо. Надо было делать все с точностью до наоборот. Вкладывать деньги в недвижимость не-дальновидно. То, что стоило $2.500.000 позапрошлым летом, теперь не тянет и на 200.000 баксов. Затраты на создание идеальных условий труда на своем предприятии тоже никто не оценил: советский рабочий все равно привык бездельничать, пить и воровать, десятилетия рабской жизни сделали из них рабов, по-видимому, надолго. "Воруй, но не попадайся!". Вот настоящий, строго охраняемый государством, строго соблюдаемый и почитаемый основной закон нашей жизни. Кирпич Я ушел с госпредприятия, где несколько лет протрубил инженером и поздней осенью 89-го начал строительство своего минизавода. Строительство шло довольно быстро, хотя постоянно тормозилось из-за перебоев то с раствором, то с кирпичом, то с бетоном. Проблему с бетоном для фундамента я решал довольно просто. Если его не привозили, я шел на дорогу, останавливал первый попавшийся грузовик с бетоном, платил шоферу наличными половину того, сколько это стоит на самом деле, и он сворачивал на стройплощадку. Таким же образом я решил проблему с раствором, когда дело дошло до кладки. С кирпичом были уже другие проблемы. Тогда кирпич отпускали только по разнарядке. И в первую очередь - строительным организациям. А всем остальным надо было обивать пороги отделов снабжения, звонить, упрашивать. Объехав безрезультатно все ближайшие кирпичные заводы и не добыв ни одного поддона, я впал в отчаяние. Но ненадолго. Вскоре я обнаружил, что кирпич был у меня под носом - на складах соседнего госпредприятия, где совсем недавно я трудился простым инженером. Сэкономленные на фундаменте деньги я скрутил в компактную трубочку и, положив ее в карман, пошел к заму директора по хозчасти этого самого госпредприятия. Мы давно знали друг друга. Выслушав для проформы мою тираду насчет того, как нужен мой объект народному хозяйству, он спросил: - Сколько? Я достал трубочку, и она быстро перекочевала в карман замдиректора. - Я говорю, сколько кирпича надо? Через несколько дней пара сотен тысяч штук кирпича уже была в моем распоряжении. Однако бетонные плиты и прочие бетонные изделия на моем родном госпредприятии отсутствовали. На бетонном заводе изделия частым лицам не отпускались даже за наличный расчет. Какое-то время я надеялся получить свои плиты официально, стараясь обойтись без взяток. Но потом пошел к главному инженеру бетонного завода и стал объяснять ему, насколько легче станет в городе, когда я построю свой заводик. Главный инженер не был похож на интеллигента в пятом поколении. Скорее, он производил впечатление раскулаченного. Он со скукой выслушал мою тираду и завел бодягу о том, что у него, дескать, тоже народное хозяйство, и план ему, между прочим, никто не отменял, и у него нет никакого интереса вникать в проблемы каждого, кто приходит с улицы, ему от этого ни жарко ни холодно, одна головная боль, а цемента не хватает, щебень привозят с перебоями, песка вообще нет, а он сидит на окладе и дальше в том же духе. При этом на дверь он мне не указывал и, более того, предложил закурить. Я, правда, не курю, но сообразил, что разговор еще не закончен. И достал нераспечатанную пачку пятирублевок в банковской упаковке, которую тихо и скромно положил на стол рядом с собой. Посидев немного, отодвинул деньги от себя подальше, по направлению к хозяину кабинета. В мгновение ока они исчезли, тема народного хозяйства была забыта, и разговор перешел в деловое русло. Дело было в четверг, в декабре, накануне нового года. В пятницу вечером, за час до окончания второй смены, мои грузовики-длинномеры уже стояли под погрузкой. К часу ночи я имел на стройплощадке абсолютно весь бетон, который мне было нужно. И имел все, включая лестничные ступени и оконные перемычки - вечный дефицит. У меня был даже бордюрный камень, который мне в общем-то был не сильно нужен. Через два дня наступил 1990 год, и весь бетон подорожал в несколько раз. Труженики стропы Как-то сижу я в своем штабном вагончике, прикидывая, откуда начинать монтаж канализации. И вдруг влетает один из моих подрядчиков - он у меня кирпичную кладку вел. Весь разгоряченный и распухшим носом. Дело было так. Несколько вагонов кирпича, которые я купил на родном заводе, остались на хранение там же, на заводских складах. Мой подрядчик должен был его по мере надобности там забирать. Значительные паузы, которые грузчики делали при погрузке нашего кирпича, намекали на то, что надо бы подмазать. Мой объект был у моего подрядчика не единственным, и он посоветовал грузчикам работать быстрее. Когда мы к ним заявились, у тружеников стропы был очередной перекур. Грузчики, их было человек пять-шесть, курили и резались в домино. Агрессивность наших с подрядчиком намерений была столь очевидна, что в каптерке воцарилась тишина. В этой тишине я спросил: - Который из них? Он показал пальцем на коренастого красномордого мужика с беломориной в углу рта, который вылезал из-за стола, не выпуская домино из рук. Мужик не успел выплюнуть окурок, как я влепил ему в морду. Мужик взмахнул руками и с размаху шлепнулся толстой задницей об лавку. Стало шумновато. Кто-то схватил меня за куртку. Пришлось ударить ему головой по лицу. Он сразу же отцепился. Продемонстрировав силу, мне осталось только объяснить этой шайке пролетариев, что от них требуется только одно: быть готовыми - и безо всякой мзды - грузить кирпич сразу же, как только на горизонте появляется наша машина. Козловичи Когда производство наше уже вовсю закрутилось, к нам пришел первый заказ от иностранцев. Мы загрузили пробную партию товара в обычный легковой прицеп и отправились покорять Европу. Граница с Польшей - это отдельная песня. Основных выездов из Белоруссии было тогда, если не ошибаюсь, два: Брест и Козловичи. Через Брест шел пассажирский автотранспорт, а через Козловичи - грузовой. Я и двое моих товарищей въехали в Европу на новенькой "Ниве", которую я только что купил. Перед отъездом надо было навесить на машину специальные временные номера, на которых не было наших русских букв. Проблему эту удалось решить буквально за несколько дней до отъезда. Правда, на прицепе номера нам не поменяли, и на нем маячила преступная буква "Ф". Груз мы затаможили как положено, опечатали в нашей региональной таможне и решили следовать через Козловичи. К границе подъехали глухой ночью. Объехали четыре с лишним километра сплошной очереди из грузовиков-дальнобойщиков. И вот перед нами колючая проволока и покосившиеся ворота. Где-то там, в глубине, светятся какие-то фонари. Пересменка. Ждем. Утром ворота отрылись. Погранцы без заминок проштамповали наши паспорта и передали в руки таможни. Таможенники оказались довольно подозрительными, но сделали свое дело быстро: и трех часов не прошло, как, переворошив все наше барахло, белорусы поставили свои штампы на нашу декларацию. Параллельный мир Между Белоруссией и Польшей есть небольшой кусок нейтральной территории, вроде коридора для нуль-транспортировки. Несколько сотен метров, ограниченных с двух сторон колючкой, и вот мы в параллельном мире. Здесь все не так. Аккуратно распланированная территория, симпатичные домики для различных служб, хороший асфальт, люди в незнакомой форме. Первое впечатление от Польши было очень даже ничего. Проблемы начались там, где мы считали, что у нас все в порядке. Поляки не захотели признавать наше право тащить свой мелкий груз через их территорию. Оказывается, перемещать грузы из России в Европу и обратно уже тогда имели право только сертифицированные перевозчики. Тысячи грузовиков с табличкой TIR снуют по всей Европе. Эта табличка означает, что перевозчик гарантирует доставку товара по месту назначения, а не сбросит его где-нибудь в Польше. Ни на каком другом языке, кроме польского, таможенники говорить не хотят. Но, тем не менее, после нескольких часов дышания в затылок дальнобойщикам (это была очередь на оформление путевых документов), препирательств и хождения из одного симпатичного домика в другой, мы поняли, что имеем все шансы не только застрять здесь надолго, но и намного раньше намеченного вернуться обратно в Россию. Ну, нет у нас права ехать по Польше с грузом, хоть ты лопни! И тут я решил проверить старый испытанный способ. Какая-то сотня марок, полуторалитровая бутылка лимонной водки и пара безделушек для жены бригадира таможенников разрубила гордиев узел международных проблем. Поляк вдруг обнаружил приличное знание русского языка, и нас впустили в Польшу. Правда, под залог в несколько тысяч немецких марок. Это были почти все наши деньги. Нам пообещали вернуть их в пограничном пункте Франкфурт-на-Одере, когда мы будем выезжать из Польши. Нам выдали квитанцию и даже записали номера купюр. Вот, подумал я, какие аккуратные люди поляки. Квитанция Отъехав с десяток километров в глубину Польши и, продав первому попавшемуся крестьянину пару литров медицинского спирта, мы несколько пополнили свои оборотные средства. Светило солнце, небо было голубое, трава зеленая и взятка, которую пришлось дать, казалась просто смешной. В погранпункте Франкфурт-на-Одере с бумагами и грузом особых задержек не было. Но когда я заявился к начальнику таможни с козловичской квитанцией за своими деньгами, меня ждал большой сюрприз. Никаких денег нам никто возвращать не собирался! На довольно непонятном русско-польско-немецко-английском языке нам объяснили, что деньги мы получим только там, где их оставили. И даже теми же самыми купюрами, для этого в квитанции все эти номерочки и переписаны. Через несколько дней покупатель нашего товара отвалил несколько тысяч марок и заказал еще одну партию. А еще через неделю мы возвращались обратно. И снова через Козловичи. Со стороны Польши тоже стояла многокилометровая очередь дальнобойщиков. Но мы снова залезли в обход дальнобойных фур. Имея опыт общения со стражами польских рубежей, мы сразу отстегнули начальнику пограничного поста полсотни марок, и ворота распахнулись. Как дал, так и взял Эксперименты с самостийной доставкой продукции кончились, и мы пошли по дорожке, проторенной предыдущими поколениями капиталистов: реклама в прессе, прием заказов, предоплата, доставка груза уполномоченным перевозчиком - и никаких проблем. Однако такой механизм дает отдачу только в том случае, если торгуешь товаром, который покупается за наличные обыкновенным обывателем. Но если твой потребитель - крупные предприятия добывающего комплекса, да еще финансирующиеся из госбюджета, все переходит в совершенно другую плоскость. Когда деньги бюджетные - никого не волнует, насколько эффективно для государства они будут потрачены. Главное - сколько получит в свой личный карман тот, кто уполномочен распоряжаться этими государственными средствами, и насколько быстро бюджетные средства поступят на счет того, кто этого хочет. Чем больше сумма согласованных комиссионных - тем шустрее идут государственные деньги. В этом деле есть свои правила, и, если хочешь заработать и остаться живым и здоровым, лучше их соблюдать. Во-первых, надо всегда сохранять хорошие отношения с тем, кому даешь. Во-вторых, здесь нужна пунктуальность. Деньги в конверте или в чемодане должны приноситься не позже оговоренного срока. Небольшая задержка может вызвать у вашего кормильца подозрение в том, что вы собираетесь его кинуть. И тогда вам придется его успокаивать и разубеждать, увеличивая процент комиссионных. Третий принцип - полная конфиденциальность. Имя берущего не должно всплывать нигде и никогда. Во всяком случае до тех пор, пока есть такая возможностью. Во взяткодательстве не обойтись без психологии. Взяткобратель, например, помогает вам перекачивать деньги из бюджета гораздо эффективнее и даже с каким-то радостным энтузиазмом, если вы ненавязчиво, но постоянно даете ему понять, что он - главный в вашей связке, от него зависит если не все, то очень-очень многое. Надо называть человека по имени-отчеству, входить к нему в кабинет не открывая дверь пинком, а через секретаршу. Хотя каждый взяточник дает себе отчет, что при грамотной и аккуратной постановке дела все обстоит с точностью до наоборот: не он здесь главный и не от него зависит теперь его будущее. Существует вполне реальная техническая возможность зафиксировать все подробности процесса дачи взятки на видео или фотопленке, записать на диктофон. Иногда, если имеешь дело с человеком, который, кажется, готов тебя кинуть, это делать просто необходимо. Дипломатия канонерок Правда, прежде чем пускать эти материалы в ход, надо все взвесить. Всегда лучше постараться решить дело миром. Если вдруг отношения портятся, например, жадный чиновник начнет требовать повышения своей доли, не надо торопиться с компроматом, равно как и идти на уступки. Сначала надо попытаться объяснить, что дальнейшее повышение комиссии приведет к экономической нецелесообразности вашего сотрудничества - в результате пострадают обе стороны. Разумные аргументы, как правило, всегда находят путь к сердцу взяткобрателя. Немного покочевряжившись, он снимет свои чрезмерные требования. А небольшой, но ценный подарок окончательно уладит проблему. Переходить к дипломатии канонерок имеет смысл только тогда, когда все резервы мирной дипломатии исчерпаны и поведение вашего "друга" начинает серьезно угрожать вашему благополучию. Но надо иметь в виду, что в результате военных действий источник поступления заказов, скорее всего, иссякнет. Более того, другие ваши друзья-кормильцы, если до них дойдет информация о том, что вы держите компромат, не захотят больше иметь с вами дело. Ощущения Взяточничество, как наркотик, засасывает взяткобрателя безвозвратно и неизлечимо. А вот у взяткодавателя с каждой следующей взяткой этот процесс вызывает все большее отвращение. Дело, наверное, в том, что несмотря на довольно большую эффективность, такой способ получения денег несет в себе разрушительную силу. Страдает в первую очередь психика предпринимателя. Как ни убеждай себя, что это всего лишь способ делать деньги, тебя разъедает, как ржавчиной. Любой нормальный человек, мне кажется, хочет думать, что дело, которым он занимается, во-первых, востребовано, а во-вторых, делается тобою талантливо, ну, или просто добротно и качественно. Возможность спихнуть любое барахло за любые деньги только потому, что ты дал кому-то на лапу, развращает. Хотя поначалу ходишь, радуешься. Но рано или поздно начинаешь понимаешь, что на самом деле с тобой имеют дело постольку, поскольку с тебя можно что-то поиметь. Это раздражает. Благоденствие Однажды на меня вышли функционеры одного из госпредприятий. Теперь уже не я искал выход на взяточников, а они искали выход на меня и сами предложили десять очень серьезных заказов за 10 процентов комиссионных. Я согласился, и миллиарды рублей потекли на наши счета. Продукция, несмотря на высокую цену, уходила с колес. Задержек с оплатой наших счетов не было. Ровно через неделю после поступления денег я, уже обналичив деньги, нес оговоренную сумму своим благодетелям. Мы начали работать в три смены. Все работало как часы. Мы не только ездили отдыхать за границу, покупали машины и квартиры, но и модернизировали предприятие, покупали оборудование, развивались. Отказавшись от больших личных дивидендов, я расширял производственные площади, закупал новое оборудование. Организовал мощную, настоящую систему контроля качества. Мы работали без единой рекламации. Рабочие получали хорошую зарплату. Жизнь казалась праздником. Но все это благополучие покоилось на коррупции. Ни один более-менее серьезный вопрос не решался без той или иной формы мзды. Санитарный врач, подписывающий сертификат на партию импортных продуктов, инспектор торгового отдела, от которого зависит, возобновят ли тебе лицензию на торговлю спиртным, директор госпредприятия - должника твоего должника, который подписывает взаимозачет, начальник отдела снабжения, которому надо спихнуть партию гнилой спецодежды, заместитель главы администрации города, ведающий сдачей помещений в аренду или подрядами на ремонт дорог, директор центра занятости, начальник жилищно-эксплуатационной конторы, покупающей у тебя стройматериалы, чиновник, сертифицирующий товар, - все они зарабатывают одним способом: тайком продают возможности, которыми обладают лишь в силу того, что сидят в том или ином государственном кресле. Пошлина Параллельно с производством мы занимались торговлей. Если история производства в нашей стране - история взяточничества, то история торговли у нас - история воровства и рэкета. Однажды я чуть было не пошел на поводу у моды на экспорт цветных металлов. Но это дело настолько пахло криминалом, что я, дойдя до почти до самого конца - оставалось получить последнюю подпись на лицензии, - кожей почувствовал, что забираюсь в банку с пауками, и решил туда не соваться. Я понял, что с контрабандой лучше не связываться, и решил заняться легальным экспортом и импортом. Таможенное законодательство тогда было еще довольно разумным и мягким и делало выгодным и то, и другое. Мы быстренько нашли свою небольшую нишу в одной специфической области и спокойно тащили на протяжении нескольких лет товар из-за границы. При грамотном растаможивании пошлина получалась до смешного маленькой - всего 0,15 процента от таможенной стоимости. Важно было оформлять все документы в "своей" таможне и по нужному коду. Тогда прибыль при перепродаже достигала сотни процентов. Товар приходил из-за границы самолетом. Оформив таможенный транзит, мы везли товар в глубь страны на одну из региональных таможен и там растаможивали. Так было на протяжении нескольких лет. Но в один прекрасный день, мы не смогли забрать свой товар в аэропорту. Государственный таможенный комитет разослал телеграмму, отменяющую таможенный транзит, и предписал производить все оформление грузов в таможне аэропорта. Это нас подкосило. Чтобы пройти оформление в аэропорту, нужно было заново становиться здесь на учет, предоставлять многочисленные справки, учредительные документы, сертификаты. Кроме того - и это самое главное - местная таможня была не согласна с кодами, присвоенными нашему товару региональной таможней. Чтобы заново оформить все документы и сертифицировать товар, требовались недели. А за нахождение товара на таможенном складе с нас каждый день требовали немалые деньги. Никакие доводы, что груз был отправлен до решения ГТК, не действовали. Поскольку на протяжении всех предыдущих лет я жестко придерживался правила: никогда не иметь никаких дел с бандитами, на положительное решение нашего вопроса рассчитывать не приходилось. Быстренько посчитав, мы решили, что для нас выгоднее будет вернуть груз обратно в Европу, чем оформлять его по новым правилам. Связались с перевозчиком, оплатили обратный путь, и груз улетел обратно. Налоги Свернув законный экспорт и импорт, мы сосредоточились исключительно на производстве оборудования. Коррупционные связи приносили какое-то время нам хорошие деньги. Я и не думал скрывать от государства свои доходы. Мы зарабатывали большие деньги, но и платили большие налоги. Это была серьезная ошибка. С одной стороны, мы много теряли на огромных налогах. С другой - отсутствие на протяжение долгого времени проблем с оборотными средствами сильно расслабило нас как предпринимателей. Мы не искали других способов заработать. Наличие одного-двух крупных заказчиков нас вполне устраивало. Мы получали свои деньги не потому, что на наш товар был большой спрос, а потому что кто-то из чиновников одного из крупных заказчиков имел с нас хорошие комиссионные. Но нельзя класть все яйца в одну корзину. Многолетняя прочность коррупционных связей была обманчивой. Начались неплатежи. Отгрузив однажды огромную партию товара, мы не получили через пару дней, ожидаемых денег. Даже влияние моих тайных помощников не смогло сдвинуть камень, который перекрыл вдруг многолетний источник моего благосостояния. Пришлось придержать выплату отпускных. Через некоторое время я уже не смог вовремя выплатить зарплату. Затем пришлось отложить закупку очередной партии сырья. Какие-то более мощные коррупционные связи где-то на самом верху направили денежные потоки по какому-то никому неведомому руслу, и полноводная река, несшая мне живительные потоки госзакзаов, пересохла. Оборотные средства таяли на глазах, и, пока еще оставался, какой-то слой подкожного жира, я в пожарном порядке я начал искать других заказчиков. Многолетний опыт подкупа чиновников всевозможных уровней дал свои плоды. Мы снова начали работать. Но все было уже по-другому: живые деньги удавалось выцарапывать титаническим трудом. В основном все расчеты делались по зачетным схемам, а это всегда огромные потери. Задержки с оплатой наших счетов исчислялись уже месяцами, однако зарплата работникам начислялась регулярно: бухгалтер, привыкший к тому, что деньги всегда есть, и не думал экономить. Раз зарплата начислена, налоговая инспекция уже ждет не дождется 15 числа следующего месяца. Если к пятнадцатому у тебя нет денег, чтобы выплатить это начисленное и нет денег, чтобы заплатить подоходный - щелк! - включается счетчик. Время пошло. Однажды с моим бухгалтером мы подсчитали, что на деньги, которые мы перечислили государству в качестве пеней и штрафов за несвоевременное перечисление налогов и взносов во всевозможные фонды только за один 94 год, можно было бы построить целый коттеджный поселок и поселить в нем почти весь персонал администрации нашего предприятия. А когда мы прикинули, сколько мы заплатим в 1995, волосы на нашей голове встали дыбом. Сделав это открытие, я задумался, а не дураки ли мы? До тех пор я чистосердечно полагал, что налоги, которые мы платим, идут на благое дело, я расставался с деньгами легко. Удивительно, но почти десять лет я был настолько занят, что мне и в голову не приходило серьезно задуматься над этими вещами. Почему нашими деньгами пользуется все кто угодно, но только не мы? Перед нами стояла дилемма: либо платить налоги и спать спокойно, либо не платить и жить в свое удовольствие. Мы выбрали последнее. Деньги - пусть и очень тоненькой струйкой, - продолжали поступать. С этих денег мы уже не платили государству ни копейки. Пора завязывать Я поработал еще немного и в прошлом году решил - с производством тоже пора завязывать. Все эти инфляции, гиперинфляции, деноминации, девальвации превратили рубль в настолько виртуальную единицу, что даже при наличии балансовых отчетов не могу сам себе сказать - а сколько же я всего заработал? Когда я пришел молодым специалистом на завод, меня поставили в очередь на получение жилья. Мой номер был двадцать четвертый. Проработав пять лет я обнаружил, что я уже девятнадцатый. Если бы я продолжал тянуть лямку простого советского инженера, продвигаясь такими темпами к началу очереди, я получил бы свое жилье от государства только к 2009 году. А насчет автомобиля скромному инженеру можно было бы, наверно, и вовсе не беспокоиться. Начав же в 1989 году работать сам на себя, я самостоятельно купил двухкомнатную квартиру уже через год. Значит, минимум, что я заработал - это крышу над головой. А вот что касается того, сколько я заработал рублей, ответить будет посложнее. Рублей образца какого года? А если долларов, то по какому курсу? Далеко не каждый рубль удавалось конвертировать, а более-менее стабильным курс был только два года - в 95 и 96. Начиная с 1997 года, когда практически все, кроме олигархов и примкнувших к ним, лишились оборотных средств, производство в России превратилось в какую-то нескончаемую муку, искусственно продлеваемую изо дня в день. Когда долги моим трудящимся и бюджету начали измеряться десятизначной цифрой, я понял, что пора принимать какое-то радикальное решение. Если дело приносит дохода меньше, чем можно выручить от его продажи, надо его продавать. Я так и сделал. В прошлом году я распустил всех рабочих и продал всю недвижимость. Вы спросите, кому? Конечно же, государственному предприятию и, конечно же, за взятку. На эти деньги (сколько я им дал!) обыкновенный трудящийся мог бы прожить двадцать лет, ни в чем себе не отказывая (если, конечно, успел бы их сконвертировать до семнадцатого августа прошлого года). А если бы не успел - то четыре года. Одно утешает - это была, надеюсь, последняя взятка. Россия - это гигантский зал ожидания для транзитных пассажиров. Долго здесь находиться нельзя. Приехал, сбегал на привокзальную площадь за пирожками, купил свежую газетку, пересел на следующий поезд - и двигай дальше. Вокзалы для жизни не предназначены. На вокзалах живут только бомжи и нищие. Все остальные куда-то следуют в этой жизни. Останавливаться нельзя - иначе застрянешь на этом паршивом вокзале и будешь валяться под лавкой и собирать бутылки всю оставшуюся жизнь. Только это уже будет не жизнь, а так - ожидание следующей. /Работа/ ----------------------- США "продались" за $329 Елена АНОСОВА (N31 от 11.08.1999) До марта 2000 года у американской авиакомпании Trans World Airlines (TWA) действует суперльготный тариф на рейсы внутри Америки: в рамках программы VISIT USA совершить три перелета между любыми американскими городами можно за $329. TWA, основанная в 1925 году, является одним из старейших авиаперевозчиков США. Сейчас авиакомпания летает по 117 направлениям, охватывая 16 стран мира - США, государства Карибского бассейна, Африки, Ближнего Востока и Европы. Свой первый трансатлантический перелет TWA совершила в 1946 году: это был рейс из Нью-Йорка в Париж. В числе нынешних европейских маршрутов авиакомпании - регулярные рейсы в Мадрид, Барселону, Лиссабон, Лондон, Рим, Милан, Амстердам. В Россию TWA пока не летает. Однако воспользоваться ее услугами россияне могут: у нас интересы TWA представляет немецкая компания "Авиарэпс", о которой "i" подробно рассказывал в Ь 16(273) от 28 апреля 1999 года. В московском офисе "Авиарэпса" можно ознакомиться с расписанием полетов TWA, забронировать и выкупить билеты на ее рейсы, в том числе и те, что за $329. Чтобы стать участником программы VISIT USA, необходимо выполнить некоторые условия. Поскольку льготные билеты действуют только на рейсах TWA внутри Америки, у вас на руках должен быть билет, подтверждающий, что вы сначала совершите трансатлантический перелет - из России в США. Кроме того, в билете, купленном по льготному тарифу, нельзя менять даты вылета-возвращения. "Льготный" маршрут может быть составлен исключительно по вашему желанию. Однако учтите, что в Америке TWA базируется в аэропортах Нью-Йорка и Сент-Луиса, а это значит, что ваше путешествие начнется и закончится непременно в одном из этих городов. В то же время далеко не во все американские города TWA летает по прямой. В ряде случаев вам придется лететь с транзитными остановками - либо в Нью-Йорке, либо в Сент-Луисе: например, Нью-Йорк - Сент-Луис - Атланта или Нью-Йорк - Сент-Луис - Оклахома. В этом случае два перелета засчитаются вам как один. /Технология отъезда/